В День защиты детей увидела свет выставка “Большие маленькие люди”. Это коллективная экспозиция Республиканского фотоклуба “Открытая диафрагма”. Всего авторов 11, в их числе бывший и действующий фотокоры “Граней”: Анна Анфимова и Юрий Никандров.
Несмотря на то что первым выставочным пространством послужила рекреация главного корпуса ЧГПУ им. И.Яковлева, выставка прошла с успехом, и уже через месяц ей выделили просторные залы в Чувашском государственном художественном музее. Там фотографии и пробудут до 17 июля, а после отправятся на специальный стенд у чебоксарской мэрии.
О выставке и не только мы поговорили с автором и организатором, председателем фотоклуба, руководителем Центра визуальной антропологии ЧГПУ им. И.Яковлева, а также преподавателем кафедры литературы и культурологии педагогического университета фотографом Эдуардом Кранком.

— Мы хотели показать, что, несмотря на малый возраст, эмоциональный мир детей намного богаче, чем у взрослых. Почти все фото — репортажные, непостановочные. Например, чтобы поймать настоящие, яркие эмоции, Юрий Стифонов три дня с утра до вечера провел с фотоаппаратом в руках. Зато его цикл “Быстрые шахматы” получился на редкость удачным.
Жанрово только экспозиция Эдуарда Смородинова немного выпадает: он соединил реконструкцию с арт-фото, но именно эта серия задала тон всей работе клуба.
— А ваши фотографии на выставке представлены?
— Изначально моих фотографий было восемь. Но так как предоставленное нам пространство в Художественном музее предполагало возможность расширить экспозицию, я добавил еще один цикл.
Это репортажные портреты участников детского фольклорного ансамбля “Веретёнец”, своего рода неосвоенная часть моего проекта “Сурский Майдан”, посвященного одноименному селу в Алатырском районе. В конце 80-х это был процветающий колхоз, в котором жили около четырех тысяч человек. Сейчас там вряд ли наберется 400.
Я и трое сотрудников центра (визуальной антропологии. — Прим. авт.) отправились туда вместе с фольклорно-диалектологической экспедицией нашего университета. Одна поездка сменялась другой, и я уже потерял счет своим визитам в это село.
3 марта 2006 года, в самый морозный день в году, произошло освящение восстановленного сельского храма преподобного Сергия Радонежского. Приехали руководители епархий, расположенных в Чувашии. А настоятель храма отец Даниил пригласил меня запечатлеть это событие.
Когда я беседовал с жителями во время съемок и спрашивал их о будущем села, большинство указывали на церковь как на символ надежды на возрождение.
— Насколько мне известно, впервые за последние годы вы решили возродить обучение пленочной фотографии?
— Да, сейчас как раз завершаются курсы “Рукотворная фотография”, на которых учатся работать с пленочной техникой и делать отпечатки рукотворными способами.
— В чем все-таки смысл пленочной фотографии сегодня?
— Вот делаем мы сотни снимков на “цифру” и потом думаем, какой из них выбрать. В конечном счете нас ни один не удовлетворяет окончательно.
Когда снимаешь на пленку, у тебя изначально немного кадров. А процессы по зарядке пленки, по съемке, получению негатива и позитива — все эти усилия по лабораторной работе снимок каким-то образом вбирает в себя. Именно поэтому достаточно большое число фотохудожников отказываются от “цифры”.
Но отвергать современные технологии не собираемся, наоборот, учимся совмещать. Смешанный метод получения изображения мы использовали и для “детской” выставки: проявленную пленку сканируем и обрабатываем с помощью графических редакторов.
А на курсах, конечно, изучаем особенности проекционной и контактной печати, пытаемся освоить цианотипию, бромсеребряную и масляную печать, мокроколлодионную технологию…
— Навыки остались со времен пионерского фотокружка?
— Кружка не было. Увлечение фотографией передалось от отца. Когда он купил себе волшебную “Практику”, свой “Зоркий-4” отдал мне, и этот фотоаппарат был со мной везде, даже в армии. Перед демобилизацией сделал большой панорамный снимок аэродрома, собственно, несколько снимков, смонтированных вместе. Много фотографировал и сослуживцев, эти работы вошли в экспозицию “Семидесятые годы”, составленную из уцелевших фотографий.
— В вашей фотографической биографии был пробел. Почему?
— Да, и довольно значительный. Все больше занимаясь литературой, пришел к выводу, что фотография — это что-то “механическое”. И ближе к тридцати годам я “развелся” с ней ради литературы. Теперь немного жалею об этом, так как люди, с которыми я был знаком или дружен, заслуживали того, чтобы сделать их портреты. И лишь спустя четверть века вновь вернулся к фотографии.
— Театр, литература, фотоклуб, курсы, преподавательская работа… Вопрос, который невозможно не задать: как у вас на все хватает сил и времени?
— Совсем не хватает времени. Просто я занимаюсь тем, к чему испытываю влечение. А то, что любишь, измеряется не временем, а чем-то другим…

"Грани", 06.07.2016